Оскар Арнульфо Ромеро (Интевью с мексиканским журналистом Марио Менендесом Родригесом) Ромеро-и-Гальдамес Оскар Арнульфо (1917-1980) - архиепископ Сан-Сальвадора, известный своими прогрессивными взглядами, убит во время богослужения сальвадорскими фашистами из эскадронов смерти в марте 1980 года. — Какова, по Вашему мнению, причина насилия в Сальвадоре? - Причина всех наших бедствий - олигархия, небольшая группа семей, которую не волнуют голод и нищета народа. Напротив, эта нищета им необходима, чтобы эксплуатировать дешевую и обильную рабочую силу, чтобы собирать и экспортировать урожай... В основе конкурентных игр как национальных, так и международных промышленных предприятий на международном рынке лежит экономия на заработной плате голодающего народа, и это объясняет скрытую оппозицию к любым реформам, созданию профсоюзных организаций, ищущих пути улучшения условий жизни народных масс... Эта олигархия препятствует объединению рабочих и крестьян в профсоюзы только потому, что считает это опасным для своих экономических интересов. И репрессии против народа становятся для этой небольшой группы семей своего рода необходимостью, обеспечением сохранения и увеличения уровня доходов, пусть даже и ценой растущей нищеты трудящихся классов... Однако абсолютизация богатства и собственности несет с собой абсолютизацию политической, экономической и социальной власти, без чего невозможно сохранить и поддерживать привилегии даже ценой личного человеческого достоинства. В нашей стране именно в этом кроются корни структурного репрессивного насилия. И это, наконец, является доминирующей причиной нашей экономической, политической и социальной слаборазвитости... Вооруженные силы стоят на страже интересов олигархии, охраняя существующие экономические и политические структуры под предлогом защиты национальных интересов и национальной безопасности. Все, кто не согласен с государством, объявляются врагами нации. Нуждами национальной безопасности оправдываются наиболее мерзкие, отвратительные акты... Все поставлено на службу олигархии. Олигархия всемогуща. Она с абсолютным пренебрежением относится к народу и его правам... В то же время оберегаются и абсолютизируются интересы и выгоды меньшинства, отдельных людей. Эта абсолютизация подается так, будто бы режим национальной безопасности, который прибегает к субъективному истолкованию христианской веры в своекорыстных целях, является единственным и наилучшим защитником христианской цивилизации и демократических идеалов Запада. Изменяется важнейшая функция вооруженных сил. Вместо того чтобы служить подлинно национальным интересам, армия превращается в прислужницу олигархии, в стража ее интересов, способствуя тем самым своей собственной экономической и идеологической коррупции. То же самое происходит и с силами безопасности. Вместо того чтобы поддерживать общественный порядок, они превращаются в репрессивно-карательные органы, действующие против тех, кто противостоит олигархии. — Каково Ваше мнение, монсеньор, о Революционном народном блоке, о народных лигах „28 февраля", о Национально-демократическом союзе и остальных массовых организациях, которые очень уважительно отзываются о Вас и высоко оценивают Ваши заслуги перед церковью? — ...Я рад, что все эти организации, искренне ищущие пути изменения общества и установления справедливого порядка, с чистым сердцем признают мое служение, все то, что я стараюсь делать в архиепархии... Ведь именно тогда, когда репрессии были наиболее жестокими, я выступал да и продолжаю выступать в защиту этих организаций. В моем третьем пастырском послании я говорил также и о защите прав последних от имени Евангелия. Я взял на себя обязательство поддерживать все справедливое, содержащееся в их требованиях, а также разоблачать любые попытки роспуска этих организаций. Сейчас, с учетом сложившихся в стране условий, я более чем когда-либо уверовал в силу массовых движений, в подлинную необходимость организации сальвадорского народа, потому что я твердо знаю, что именно массовые организации являются той общественной силой, которая будет вести борьбу и добьется создания общества подлинной социальной справедливости и свободы... Организация необходима для эффективной борьбы... Но я также искренен с массовыми организациями, поскольку долгом и служением церкви является говорить и указывать на возможные ошибки и несправедливости. Я повторяю, что это все необходимо для процесса освобождения, и массовые организации не должны забывать о том, что они обязаны быть социальной силой для блага народа... Следует избегать фанатизма, сектантства, которые мешают наладить диалог и заключать союзы... В политике моя роль — это роль пастыря: ориентировать, указывать более эффективные цели... Поэтому я уважаю массовые организации и испытываю глубокое удовлетворение духом единства, уже претворяющимся в практические дела... Общее благо мы должны спасти все вместе. — Монсеньор, Сальвадор является страной, где подавляющее большинство населения исповедует католическую религию. Однако именно здесь похищают, пытают и убивают священников, способствующих полному освобождению человека. Среди прочих вспоминаются случаи со священниками Рутилио Гранде, Баррерой Мою, Наварро Овьедо, Октавио Ортисом. Каково Ваше мнение по этому поводу? — Да, это парадокс. Я много думал об этом и пришел к следующему выводу. Столь тяжелая картина социальной несправедливости дошла до своей кульминационной точки, поскольку уже сама вера извращена, превращена в злодеяние ради защиты экономических, материальных интересов... Однако дело дошло до растления, до такой степени, что начинают пытать и убивать священников, как Вы сами подчеркнули, убивали и убивают именно тех, кто посвящает себя делу освобождения сальвадорского народа. Таким образом, объяснение представляется весьма простым: эти священнослужители требовали неотложных изменений, вдохновляли и организовывали рабочих и крестьян. Но олигархия противится любым изменениям, созданию каких бы то ни было организаций. Она не хочет и слышать об аграрной реформе и вообще о малейших изменениях существующего ныне порядка. Ее богатства, собственность, идеи — вот что определяет страну и представляет ее. Поэтому все, что связано с безопасностью Сальвадора, что создает опасность для него, должно быть устранено, уничтожено... Священники, которых Вы здесь упомянули, посягнули на общественные структуры и тем самым превратились для олигархии в бунтовщиков, в коммунистов, и за это их преследовали и убивали... Эти священники, являющиеся примером, достойным уважения и восхищения, стали жертвами тщательно оберегаемого несправедливого общественного порядка. Ибо Б. Мою, Р. Гранде, Н.Овьедо, О. Ортис и многие менее известные священники, с предельной ясностью проанализировав действительность, точно определили, что общим врагом нашего народа является олигархия. И потому олигархия и стражи ее богатств ненавидели и преследовали этих священников до самой смерти. — Какой, на Ваш взгляд, должна быть роль церкви в процессе освобождения сальвадорского народа? — Прежде всего церковь — это идентичность и самоидентичность. Она должна противостоять и противостоит атмосфере лжи и отсутствию искренности, когда сама истина порабощена интересами богатства и власти. Необходимо назвать несправедливость ее собственным именем и начать служить истине... Следует разоблачать эксплуатацию человека человеком, дискриминацию, насилие, чинимое человеком против своего народа, против его духа, сознания, убеждений... Способствовать делу интегрального освобождения человека... Требовать структурных изменений, сопровождать народ, борющийся за свое освобождение... Долг истинной церкви — в ее включенности в дело бедных: быть среди бедных, находиться среди тех, с кем она должна солидаризироваться во всем, включая их трудности. Она должна разделить судьбу преследуемых; быть готовой дать самые высокие свидетельства любви к бедным; защищать и способствовать развитию тех, кому отдавал предпочтение Христос... — Вы неоднократно отмечали в своих выступлениях деятельность христианских низовых общин Сальвадора. Однако руководители этих общин, как, например, Аполинарио Серрано и Фелипе де Хесус Чакон — отец нынешнего генерального секретаря Революционного народного блока, — были зверски убиты: им изуродовали лица, выкололи глаза, отрезали языки. То же самое случилось с некоторыми катехизистами и слушателями христианских курсов. Все это были миролюбивые люди, и действовали они в соответствии с указаниями церкви. Поэтому я хочу спросить, какой же путь остается народу, если убивают тех, кто в поисках социальной справедливости использует мирные средства? — Я очень благодарен Вам за то, что Вы назвали эти имена, потому что для меня особенно дороги Фелипе де Хесус Чакон и Полин, как мы называли Аполинарио Серрано. Я искренне оплакивал их, как и многих других — катехизистов, членов христианских низовых общин. Все они были настоящими христианами. Кстати, одного из них, убитого в Агиларесе, называли „Человеком Евангелия". То есть глубоко понятая религия ведет к политическим компромиссам и в такой стране как наша, где царит социальная несправедливость, должна вызывать конфликты. Что и случилось со священниками, о которых мы говорили... Речь идет о людях воистину добрых, очень любимых народом. Это люди, вскрывшие язву социальной несправедливости и защищавшие попранное олигархией человеческое достоинство, достоинство крестьян, рабочих... Это — люди, которые организовывали народ, помогали ему, ибо организация жизненно необходима для эффективной борьбы... В этом их неоценимая заслуга. Однако именно поэтому олигархия, опирающаяся на солдат, полицию, национальную гвардию, полувоенные бандитские формирования, убила их... Эти преступления ярко обозначили степень растления, в котором погрязли поклонники ненасытного Молоха. Однако, и это также подчеркивалось в энциклике „Популорум прогрессио", христиане не боятся вступать в бой, они умеют сражаться, но предпочитают говорить языком мира. Тем не менее, когда диктатура попирает права человека, когда невозможно добиться блага для нации другим путем, когда закрываются каналы диалога, взаимопонимания и разума, церковь говорит о законном праве на повстанческую борьбу. Определять момент восстания, указывая его, когда уже закрыты все каналы диалога, — не дело церкви... К олигархии обращены сегодня крики: раскройте ладони, разожмите руки, ведь наступит такой момент, когда вам их просто отрубят!.. — Накануне Рождества и Нового года в Сальвадоре произошло трагическое событие: были убиты сотни людей. Они стали жертвами бесчинств репрессивных отрядов. Казалось, будто какой-то садистски извращенный разум избрал именно эти даты, чтобы омрачить сердца сальвадорцев. Радио и газеты, за некоторым исключением, лгали о происшедших событиях, искажали действительность. Средства информации вскрыли также такую степень коррупции, которую трудно преодолеть. Монсеньор Ромеро, какова, по Вашему мнению, должна быть роль печати? — Да, Вы правы. Коррупция в средствах печати — составная часть нашей грустной действительности. Становится очевидной связь печати с олигархией. А ведь печать должна быть каналом, источником правдивой информации; ее миссия состоит в передаче истины... Очень жаль, но у нас, как Вы верно заметили, происходит обратное: новостями манипулируют, замалчивая факты, так или иначе затрагивающие интересы олигархии,' компрометирующие ее; искажаются новости, связанные с репрессиями, а жертвы объявляются виновниками; фальсифицируются фотографии — их монтируют так, чтобы обмануть читателя... Можно сказать больше: правда глубоко запрятана, о ней в Сальвадоре не говорится... Я много раз подчеркивал, что печать должна служить народу, стать орудием изменения общества... Какая великая сила теряется, служа угнетению и репрессиям! — В последние дни лиценциат Сальвадор Самойя — бывший министр образования в первом правительственном кабинете новой хунты — изложил истинные причины своей отставки, отметив, что в Сальвадоре ни одна проблема не может быть решена мирным путем. Он подтвердил свое вступление в ряды борцов Фронта народного освобождения имени Фарабундо Марти. Что Вы думаете, монсеньор Ромеро, об этом решении лиценциата Самойи? — В таких случаях прежде всего я уважаю выбор, сделанный человеком в особых условиях. Говорю, в частности, о таком умном и интеллигентном человеке, как лиценциат Самойя, который, я уверен, подчинился голосу своей совести. С другой стороны, любая совесть уважаема, и Бог будет судить нас по совести, вместе с нашей совестью... Однако, как пастырь церкви, я никому не могу посоветовать выбрать путь насилия... Тем не менее урок, который нам преподал лиценциат Самойя, заключается в разоблачении истинных виновников насилия, несущих ответственность за злодеяния в нашей стране. Это — семьи, входящие в олигархию. Они закрывают мирные пути решения проблем, ибо являются идолопоклонниками богатства... Решение лиценциата Самойи — важный факт, обвинение сегодняшней действительности. Это решение должно призвать народ к размышлению... — Монсеньор Ромеро, имеете ли Вы возможность как архиепископ Сан-Сальвадора вести диалог, беседовать с высшим военным командованием? — Да, конечно. И мой язык всегда одинаков: я говорю правду и даю указания в соответствии со своей пастырской функцией... Этим я также служу народу. И если утверждается, что существует конфликт между правительством и моей архиепархией, то это утверждение ошибочное, неверное, поскольку на деле имеется конфликт между правительством и народом, а церковь всегда на стороне своего народа... Олигархия и военная верхушка не желают диалога да и не готовы к нему... — Каковы, на Ваш взгляд, перспективы нынешнего правительства военных и христианских демократов? — Прежде чем составить мнение, я хотел бы подождать конкретных действий, чтобы можно было говорить языком фактов... Изменения крайне необходимы, поскольку народ уже не ждет и не надеется; он сталкивается с обманом и не желает верить обещаниям и уповать на что-то... Следовательно, я сказал бы, что изменения должны быть зримыми... — Во время пребывания в Вашей стране, поездок по ней у меня сложилось впечатление, что в Сальвадоре идет настоящая гражданская война, о которой с каждым разом поступает все меньше и меньше информации. Эта война во все большей степени принимает неформальный характер, идет с переменным успехом и становится с каждым разом все беспощаднее. Каково Ваше мнение по этому поводу? — Положение, сложившееся в стране, вызывает у меня тревогу. Однако борьба олигархии, защищающей несостоятельное, бесперспективна, особенно если брать в расчет боевой дух нашего народа. Силы олигархии, возможно, даже одержат кратковременную победу, однако наш народ заявит о себе и рано или поздно победит. Новое общество грядет, и его время скоро наступит... Кладбищенский мир наступает лишь тогда, когда в могилах останутся только мертвые. Но этого мира олигархии никогда не добиться от такого народа, как сальвадорский. — В этой войне, монсеньор Ромеро, Вы как пастырь последуете вместе с народом, бок о бок с ним? — Да. Таково мое намерение, и я прошу Господа помочь мне обрести достаточно сил, ибо я боюсь телесной слабости и немощи своей... В трудные моменты все мы боимся. Инстинкт самосохранения очень силен, и по¬этому я прошу помощи... помощи не только для меня, но для всех тех, кто развивает пастырскую работу. Да укрепимся мы в своем служении, ибо мы должны еще много сделать; по крайней мере даже только собирая трупы и отпуская грехи мертвым... В сердце сальвадорского народа всегда должно гореть пламя социальной справедливости... ИСТОЧНИК: Romero О. Interview con monsenor Romero//Granma (La Habana). - 1980. — 27 de febrero. На русском языке: Революция в церкви? : Теология освобождения : Документы и материалы : Перевод / Сост. Н.Н. Поташинская.— М.: Междунар. отношения, 1991