ВИЛЬГЕЛЬМ РАЙХ И КРАСНАЯ РЕКОНКИСТА МИХАИЛ ЛАРИНОВ 1) Памяти ученого и революционера… Осень 2007 года богата на круглые даты…Чего стоит хотя бы 90-летие Великого Октября, Но сегодня речь пойдет не об этом светлом великом дне, потрясшем и изменившем мир. Аккурат перед российским официозно-державным «днем народного единства» тихо и незаметно расположился день памяти одного из самых ярких и талантливых исследователей и мыслителей первой половины двадцатого века, связавшего свою жизнь с борьбой за счастье и освобождение человечества – с борьбой за социализм. Пятьдесят лет назад, 3 ноября 1957 года, в федеральной тюрьме США скончался от инфаркта великий австрийский ученый Вильгельм Райх, создатель теории сексуальной энергетики и оргонной биофизики. Одни вспоминают его имя с огромным уважением, считая, что значение его открытий трудно переоценить. Другие вспоминают Райха со злобной усмешкой или содроганием, указывая на «пропаганду распущенности» или еще хуже на «шизофрению шарлатана», тем самым невольно демонстрируя наличие у себя специфической реакции эмоциональной чумы, болезни, этимологию и клинику которой когда-то так полно описал Вильгельм Райх в своих работах. Третьи о нем вообще ничего не слышали и не знают, живя, точнее существуя, по формуле «много знаешь – скоро состаришься». Цель данной статьи не в том, чтобы как можно более подробно описать жизнь австрийского ученого, все его личные победы и поражения, а в том, чтобы показать значение его открытий для левого движения и прогресса общества, показать значение и перспективность интеграции марксизма и психоанализа, а также ответить на вопрос: насколько актуально учение Райха сегодня, воспринято и развивается ли оно в современной России? В жизни Вильгельма Райха почти не было спокойных периодов: напряженная и изматывающая работа, новаторский поиск и грандиозные открытия, политические преследования, предательства друзей и учеников, сплетни и клевета недоброжелателей постоянно сопровождали его жизненный путь. Путь настоящего ученого... Ученого, несмотря на все трудности и разочарования, продолжавшего свои исследования и сохранившего любовь к жизни и к своей работе до самой смерти. «Моя жизнь – мое единственное и самое большое удовольствие. И оно постоянно увеличивается… Жизнь должна утверждаться: развитие, радость, удовольствие, дети и рост…Объединение и разъединение – жизнь заключена в этих антитезах…Человек живет, чтобы умереть, и это реальность. Но истина содержится в ритме, экстазе, любви» , - так писал Райх в своем дневнике, указывая на наличие экзистенциальной дихотомии между ограниченным временем существования человека и невозможностью за это время реализовать все силы, заложенные в человеке, все идеи и мечты, которые, в принципе, могли бы воплотиться в действительность. Реализовать все не удалось, однако и то, что было сделано, сослужило борьбе за счастье человечества огромную пользу. Путь революционера…Революционность Райха проявлялась не только в теории, но и в практике, в диалектическом соединении теории и практики: выступления перед рабочими и молодежью, отстаивание революционных взглядов в общественных дискуссиях, разоблачение реакционеров всех мастей и, наконец, создание Ассоциации пролетарской сексуальной политики (знаменитый «Секспол») совмещались с постоянными теоретическими исследованиями. Опыт, полученный в практике, составлял основу для теоретических разработок, которые в свою очередь проверялись в практической политической деятельности. Указывая на особую важность практики при изучении общества в 1942 году в предисловии к новому изданию «Психологии масс и фашизм», Райх писал: «Мое знание общества не основано на книгах; по существу, оно было приобретено благодаря практическому участию в борьбе народных масс за достойную и свободную жизнь» . Борьба за свободу и счастье людей – дело, которому австрийский ученый посвятил свою жизнь. Жизнь сложную и яркую. 2) Самое главное в марксизме… Немного отойдем от основной темы статьи и зададимся вопросом: что есть самое главное в марксизме? Ответить на этот вопрос необходимо, чтобы в дальнейшем разрешить другой вопрос, касающийся отношения марксизма к научным открытиям двадцатого века и современности. На мой взгляд, самое главное в марксизме это его диалектический метод познания, метод живой и универсальный, позволяющий теории постоянно развиваться во времени и впитывать в себя все новые и новые научные открытия. Как известно, естественнонаучными предпосылками появления марксистского учения были открытие закона сохранения и превращения энергии, создание клеточной теории Шванном и Шлейденом в 1839 году, позднее дополненной Вирховым, а также эволюционного учения Чарльза Дарвина. Характерная черта марксизма во все времена – его недогматичность, марксизм абсолютно чужд схоластике. Все новые открытия, каждый шаг науки отражался в марксистской теории, словно волшебная губка, впитывавшей в себя все самое важное и самое ценное, не оставляя без внимания и некоторые спорные, до конца неутвердившиеся теории, рационально критикуя их и по возможности стараясь вести с ними конструктивный диалог. Каждая новая марксистская работа осмысляла новейшие научные открытия своего времени. Яркий пример – «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Фридриха Энгельса, одно из основных произведений марксизма, изданное в 1884 году. В этой работе были отражены новейшие открытия Льюиса Моргана и Иоганна Якоба Бахофена, касающиеся первобытнообщинного строя, причин его разложения и перехода от матриархата к патриархату. Любопытно, что как только появились еще более новые открытия, дополняющие и расширяющие картину понимания исторического процесса (в случае с «Происхождением семьи, частной собственности и государства» это были исследования российского ученого М.М. Ковалевского, опубликованные в 1890 году), марксистская мысль отреагировала почти моментально: работа была дополнена и переиздана с учетом новых достижений науки. Вспомним так же, как в начале двадцатого века с появлением новых знаний о строении атома и природе элементарных частиц часть философов по-новому поставила вопрос о существовании материи, ревизовав или вовсе отказавшись от материализма, став по существу на позиции близкие к учению Давида Юма или даже Джорджа Беркли, философов 18 века. Материалистическое понимание мира многим стало казаться ограниченным и неполным. Однако, как бы того не желали разного рода идеалисты, диалектический материализм оказалась рано сбрасывать со счетов. В.И. Ленин в своей гениальной работе «Материализм и эмпириокритицизм», изданной в 1909 году, показывает несостоятельность махистских и новоидеалистических концепций и, опираясь на новейшие открытия естествознания, дополнят определение «материи», мастерски отражает все нападки на теоретическую основу марксизма – диалектический материализм. Ленин не только защищает теоретические положения Маркса и Энгельса, но с учетом новых данных науки выводит их на более высокий уровень, творчески развивает марксистское учение. Способность марксизма к развитию и совершенствованию самого себя поражает, Жан-Поль Сартр, безусловно, был прав, когда сказал, что марксизм есть очень молодая область знаний, молодая, то есть располагающая грандиозной способностью развиваться. Любопытно, что сказано это было в начале 1960-х годов в предисловии к «Критике диалектического разума» (одна из ключевых книг французского философа), когда марксизм имел уже более чем столетнюю историю. Попытки подняться «над марксизмом», утверждает Сартр, «в худшем случае будут возвращением к домарксистскому периоду, в лучшем – лишь повторением мыслей, уже содержащихся в этой философии, даже если автор считает, что он вышел за ее пределы…». Не это ли мы наблюдали в случае махизма и эмпириокритицизма? По мнению французского мыслителя, цель марксизма состоит в том, чтобы утвердить себя как универсальное «абсолютное знание», предпосылки для этого существуют в самом марксистском методе. Однако для достижения «тотальной глубины» марксизму необходимо полное психологическое проникновение в процессы, происходящие в душе индивидуума. В этом, по мнению Сартра, марксизму призвана помочь органичная интеграция с атеистическим экзистенциализмом и психоанализом. С Сартром трудно не согласиться. Так получилось, что до поры до времени ведущие марксистские мыслители уделяли куда больше внимания экономическим и политическим проблемам, чем психологическим. Конечно, много важных заключений по психологии есть в «Капитале» и «Анти-Дюринге». Не стоит забывать и про «Экономико-философские рукописи 1844 года» Маркса, где он глубоко и с большой психологической проницательностью заглянул в душу человека буржуазного общества, проливая свет на многие проблемы, поднятые позже экзистенциалистами, однако «рукописи» были опубликованы лишь в 1932 году, в то время, когда марксизм часто стал восприниматься и трактоваться примитивно и вульгарно. Неудивительно, что публикация «рукописей» в такой обстановке была подобна разорвавшейся бомбе, заставив многих по-новому, более глубоко осмыслить марксизм. Хотя в целом Сартр прав: одного «классического» марксизма, марксизма 19 века, не учитывающего новые открытия и реалии, сегодня явно недостаточно. Насчет Сартра следует отметить, что его послевоенная дискуссия с марксистами есть яркий пример конструктивного диалога с представителями иного прогрессивного философского течения, в данном случае - атеистического экзистенциализма. 3) Вильгельм Райх и ревизионизм «позднего» Фрейда… Начало двадцатого века было временем не только упомянутых выше революционных открытий в физике, но также временем возникновения и оформления новых теорий в психологии и психотерапии, позволивших этим наукам выйти на качественно новый уровень. В первую очередь это касается психоаналитической теории, условной датой создания которой принято считать 1896 год, но оформилась и распространилась она уже в двадцатом веке. Новаторское исследование бессознательного и его места и роли в психической структуре человека; открытие и изучение детской сексуальности, а также значения ее блокировки и вытеснения из памяти в процессе воспитания ребенка, как основы для будущих патологических расстройств психики, как основы для травмирующего приспособления психики индивида к репрессивному социуму; учение о перверсиях и типах «выбора объекта» - вот неполный список научных открытий и исследований Зигмунда Фрейда, отца психоанализа. Совершив свои революционные открытия, Зигмунд Фрейд продолжил свои исследования. Теперь он был ученым с мировым именем и значительным финансовым состоянием. Однако многое высказанное им позднее, в 1920-е и 1930-е годы, противоречило его более ранним революционным открытиям, Фрейд ревизовал сам себя, отрекаясь от части своих революционных положений. Наиболее полно «ревизионизм» Фрейда по отношению к самому себе проявился в его теории об инстинкте смерти (Танатос), сформулированной в работе «По ту сторону принципа удовольствия»(1920), согласно которой существует первичная биологическая тенденция к самоуничтожению – стремление к возврату в неорганическое состояние материи. Таким образом, деструктивные побуждения признавались изначально заложенными в биологической природе человека. Мазохизм, являющий собой одну из форм деструктивных побуждений, согласно этой теории, имеет первичный характер. Это противоречит взглядам Фрейда, изложенным в более ранних работах и утверждавших вторичный характер мазохизма. В психоаналитической среде 1920-х годов развернулись широкие дискуссии и жаркие споры относительно характера мазохизма, самым радикальным сторонником положения о вторичной природе мазохизма был Вильгельм Райх, наиболее талантливый и работоспособный ученик Зигмунда Фрейда по высказываниям самого основателя психоанализа. Ради научной истины, он не побоялся вступить в спор с Фрейдом, обрекая себя на неизбежный разрыв со своим учителем. Разрыв болезненный, но необходимый в связи с новыми задачами, а также общественной и практической деятельностью Райха, позднее в интервью доктору Эйсслеру, хранителю архива З.Фрейда, Вильгельм Райх рассказывал: «Когда Фрейд работал над своей теорией инстинкта смерти, в которой говориться, что «несчастья имеют внутренние причины», я ушел туда, где были живые люди. С 1927 по 1930 год я работал отдельно, посвятив свои социологические исследования основным проблемам общества». Примерно в это же время Райх делает еще два важных шага, во многом определивших его будущую жизнь и направление его исследований: в 1928 году он вступает в Коммунистическую партию Германии и в 1929 году основывает Ассоциацию пролетарской сексуальной политики («Секспол»). Почему же спор о существовании инстинкта смерти и о природе мазохистских влечений имел такое серьезное значение? По какой причине Райх так ревностно отстаивал и развивал положение «раннего» Фрейда о вторичном характере мазохизма? Попробуем разобраться. В своем учении о перверсиях Фрейд относил мазохизм к группе перверсий с фиксацией предварительных сексуальных целей, для которых характерно проявление сексуальной цели выраженной в двоякой форме: в активной и пассивной. Существуют противоположные пары влечений, в которых одно из этих влечений нельзя обнаружить без другого. Пары противоположностей: эксгибиционизм - вуайеризм или же садизм – мазохизм неразрывно связаны друг с другом. В перверсиях данного типа (фиксация на предварительной сексуальной цели) существует диалектическая противоположность, обусловленная переходом активности в пассивность при сохранении общего содержания. Таким образом, мазохизм есть ничто иное, как садизм, обращенный против собственной персоны. Деструктивные побуждения сначала развиваются против внешнего мира, лишь затем обращаются против самости. Важно отметить, что причиной деструктивных побуждений чаще всего являются запрет на влечение и страх перед наказанием за сексуальный акт, формируемые репрессивным социумом и реализующиеся в процессе воспитания в патриархальной семье. Изменение в понимании природы мазохизма автоматически привело к изменению понимания причины неврозов. Если у «раннего» Фрейда (позиция, отстаиваемая В. Райхом) основной причиной возникновения неврозов считался конфликт «инстинкт – внешний мир» (либидо – страх перед наказанием), то, приняв существование инстинкта смерти, причиной возникновения неврозов становится конфликт «влечение – потребность наказания» (либидо – желание наказания). Признавая теорию «позднего» Фрейда, мы сводим поиск причины психического конфликта сугубо к внутренним факторам, затемняя и недооценивая роль репрессивного социума. В работе «Характероанализ» Вильгельм Райх неоднократно указывал на эту «затемняющую» роль теории инстинкта смерти, приводящей к мысли о неизбывности человеческих страданий: «Такая точка зрения закрывает трудный путь в социологию человеческого страдания, который широко открывала изначальная психологическая формула психического конфликта. Учение о влечении к смерти (о биологическом инстинкте самоуничтожения) ведет к философии культуры человеческих страданий, как, например, в книге «Неудовлетворенность в культуре», согласно которой человеческие страдания неизбывны, так как невозможно преодолеть деструктивные, стремящиеся к самоуничтожению инстинкты; напротив, изначальная формула психического конфликта ведет к критике социального устройства». Не находите ли вы, что, серьезно отличаясь по форме, позиция «позднего» Зигмунда Фрейда в этом вопросе по своему реакционному содержанию частично совпадает с позицией церковных идеологов, защищающих и оправдывающих существующий общественный порядок, порядок, основанный на подавлении и эксплуатации? Для нас, современных марксистов, особо важно райхианское положение о том, что деструктивные побуждения личности обоснованы главным образом не биологически, а социально, что именно торможение сексуальности с помощью патриархального воспитания превращает агрессивность в непреодолимую потребность, в рамках которой заторможенная сексуальная энергия переходит в деструктивность. Следовательно, саморазрушительные реалии нашего общества есть проявление не «инстинкта смерти», а вполне реальных деструктивных намерений господствующего слоя частнособственнического общества, слоя, весьма заинтересованного в подавлении естественной сексуальности ради приумножения и упрочнения частной собственности и сопутствующих этому «приумножению и упрочнению» эксплуатации людей и развязывании империалистических войн. 4) Дитя психоанализа и марксизма… Выше на исторических примерах мною была показана характерная черта марксизма – его тесная взаимосвязь с научными открытиями своего времени. Могло ли столь грандиозное учение, как психоанализ, учение, родившееся из практики и ориентированное, в первую очередь, на практику, учение, так много прояснившее в психической жизни людей, остаться незамеченным для марксистов? Конечно же, нет, ведь это противоречило бы самой революционной сути марксизма, его стремлению к подлинному освобождению человека. Не поняв достаточно глубоко внутренний мир человека, особенности формирования его психики и роль бессознательных стремлений, марксизм вряд ли бы мог претендовать на осуществление своей цели - на позитивное решение проблемы человеческого существования через созидание и любовь, марксизм бы изменил самому себе. Мыслители и практики, соединившие революционные открытия психоанализа с марксизмом, не могли не найтись. Самым первым был Альфред Адлер, в 1909 году на одном из собраний Венского психоаналитического общества выступивший с докладом «Психология марксизма». Адлер, безусловно, сочувствовал идеям социализма, был даже лично знаком со многими революционерами, в частности со Львом Троцким и Адольфом Иоффе. Его выступление вызвало бурные дискуссии. Александр Эткинд в своей книге «Эрос невозможного», ссылаясь на Ференца Эроша, исследовавшего материалы Венского общества, указывает, что в ходе дискуссии среди психоаналитиков было выявлено три точки зрения: «Согласно самому Адлеру и поддержавшему его Полю Федерну, те самые агрессивные инстинкты, которые подавляются у невротиков, у пролетариата трансформируются в классовое сознание, о котором говорил Маркс. Противоположная точка зрения состояла в том, что социализм – это не более чем новый субститут религии, а может, и особый вид невроза. Фрейд, как всегда в вопросах политики, пытался найти либеральный компромисс». Отмечу, что книга Эткинда очень интересная и содержательная, однако автор не беспристрастен в своих оценках, что проявляется даже в выборе формулировок при повествовании. Именно Альфред Адлер заложил первый камень в будущее здание фрейдо-марксизма. Разорвав отношения с Фрейдом в 1911 году, он основывает собственную школу индивидуальной психологии, но, к сожалению, дальнейший синтез идей психоанализа и марксизма в работах Адлера не получил должного развития. Дальше пошел близкий Адлеру Поль Федерн, в 1919 году в своей книге «Психология революции» он утверждает, что большевизм есть радикальный отказ от патриархальной власти, власти отца, в пользу матриархальных принципов братства. Рассматривая Советы как явление в высшей степени позитивное, Федерн в то же время предупреждает об опасности «психологического термидора»: лишившись отца, братья могут начать искать ему замену, политическим следствием этого будет перерождение демократической диктатуры пролетариата в тиранию. Как показала история, опасения Федерна были не напрасны. Совмещением идей Маркса и Фрейда активно занимались и в Советском Союзе в 1920-е годы. Особо следует отметить таких исследователей как Л.С. Выготский, А.Р. Лурия и И. Ермаков. Однако самый большой вклад в разработку фрейдо-марксистского учения внесли философы и социологи Франкфуртского Института Социальных Исследований («Франкфуртская школа»), а также Вильгельм Райх, врач по образованию, непосредственно работавший с Фрейдом и считавшийся одним из его самых талантливых учеников. Вильгельму Райху удалось соединить знания, полученные из клинической практики, с опытом, добытым из общественной деятельностью, с опытом политической борьбы активиста коммунистической партии, коим являлся В. Райх. Результатом этого синтеза стало появление сексуально-энергетической социологии, органично соединившей самое важное из глубинной психологии Фрейда с марксистским учением. Указывая на важность и перспективность интеграции психоанализа с марксизмом для обоих учений, Райх тем не менее говорит о появлении абсолютно новой, независимой области знаний: «Сексуально-энергетическая социология разрешает противоречие, которое побудило психоанализ предать забвению социальный фактор, а марксизм – происхождение человека от животного. В другом месте я отметил, что психоанализ является матерью сексуальной энергетики, а социология – ее отцом. Однако ребенок – это нечто большее, чем суммарный итог своих родителей. Он представляет собой новое независимое существо – семя будущего» (Предисловие к работе «Психология масс и фашизм» издания 1942 года). С чем связано кажущееся стремление выделиться из рамок марксистской социологии в отдельную независимую область знаний, неужели рамки марксизма стали тесны? Думаю, причину следует искать не в этом, а в особенностях исторической ситуации, приведших к вульгаризации марксистского учения. Важно отметить, что первоначально вульгаризация марксизма (конец девятнадцатого – начало двадцатого века) была вызвана объективными обстоятельствами, лишь упрощенный марксизм мог быть воспринят рабочими того времени. Вульгаризация на том этапе была важным условием пропагандистского успеха. Однако с изменением условий, с появлением новых явлений в жизни тех же рабочих партий «такого» марксизма стало явно не хватать для достижения цели освобождения трудящихся, более того, сами эти цели стали трактоваться довольно расплывчато и неопределенно. Теоретическое развитие марксизма находилось в противоречии с практической деятельностью социалистического движения и его лидеров. Марксистское учение успешно завоевало рабочие массы, повсеместно стали появляться социал-демократические и чуть позднее коммунистические партии, численность которых пошла на тысячи и десятки тысяч, однако в плане теории наметилась тенденция к догматизации и упрощению, причем эта тенденция все отчетливее проявлялась и исходила от признанных «вождей» и «учителей» - таких как Карл Каутский, Виктор Адлер и Георгий Плеханов. Уровень интеллектуальной дискуссии значительно снизился со времен Маркса. Теория потеряла свою былую гибкость и радикальность. Результатом этого стала неспособность идеологов массовых рабочих партий – коммунистических и социал-демократических – дать верный анализ новой ситуации и новым явлениям в обществе, появившимся в 1920-х годах, например, такого явления как фашистское движение. Массовые рабочие партии оказались теоретически обезоруженными перед новой опасностью, оказались не в состоянии выбрать правильную тактику и стратегию в новых условиях борьбы. Такое положение не могло не тревожить Вильгельма Райха, находившегося в центре событий того сложного времени - эпохи мирового экономического кризиса, в работе «Психология масс и фашизм» он с грустью констатирует: «Марксизм, подобно многим достижениям великих мыслителей, превратился в пустые формулы, и в руках марксистских политиков утратил свою научную и революционную действенность. Они настолько втянулись в повседневную политическую борьбу, что упустили из виду необходимость развития принципов философии жизни, унаследованной от Маркса и Энгельса». Трагические ошибки левых в Германии, позволившая национал-социалистам набрать неимоверные силы…Полномасштабное наступление реакции, наступление реакции в самой коммунистической партии…Как быть в такой ситуации революционеру? Выход один – бороться. Что и делал Вильгельм Райх. Стремление помочь рабочему классу в его борьбе с буржуазией, используя свое знание психологии и опыт, полученный за годы психоаналитической практики, подтолкнуло его к созданию в 1929 году Ассоциации пролетарской сексуальной политики («Секспол»). Рабочая молодежь с большим интересом восприняла появление этой организации. Массы пролетариев и студентов устремились в «Секспол», чтобы набраться знаний о живой жизни, лучше разобраться в себе и окружающем мире. Численность «Секспола» достигла 20 тысяч человек. Несомненно, эта организация выполняла огромную положительную роль для революционного движения, снабжая рабочие массы мощнейшим идеологическим оружием в области психологии, успешно разоблачавшим иррационализм реакционеров всех мастей, оружием, которым не могли обеспечить официальные партийные идеологи, которые напротив всячески препятствовали распространению сексуально-энергетической социологии и в своей деятельности сами неоднократно прибегали к иррациональной риторике. В 1942 году Вильгельм Райх с негодованием вспоминает: "Еще в 1929-1930 годах австрийские социал-демократы закрыли двери своих культурных организаций для лекторов нашей организации. В 1932 году, несмотря на энергичные протесты своих членов, социалистические и коммунистические организации запретили распространение публикаций серии «Издатели за сексуальную политику». Меня лично предупредили, что я буду расстрелян, как только марксисты придут к власти в Германии. В том же году коммунистические организации Германии запретили врачам, выступавшим в защиту сексуальной энергетики, присутствовать в своих залах для собраний. Это решение также было принято вопреки воле членов этих организаций». Пройдет немного времени…Освенцим, Бухенвальд и Дахау откроют свои двери для огромного числа людей, которым по воле нацистских преступников суждено было быть уничтоженными…Настанет величайшая трагедия в истории человечества – нацистский террор и Вторая мировая война… С горечью следует признать, что доля ответственности за это лежит и на некоторых лидерах рабочих партий, неверно объяснявших ситуацию и вводивших пролетариат в заблуждение, многие из этих лидеров поплатились за свои ошибки жизнью... Революционный прорыв в сексуальной сфере, начавшийся с декретами Великого Октября, не достиг своих целей. В 1930-х годах реакционная сексуальная мораль вновь восторжествовала, в том числе и в Советском Союзе. Надежды не оправдались. Мечта проиграла. Ошибки и предательства лидеров рабочих партий, начавших защищать реакционно-мещанские взгляды в противовес сексуально-революционным, привели к катастрофе левого движения. Однако научная и исследовательская работа Вильгельма Райха продолжалась, продолжалась, несмотря на все препятствия: исключение из компартии в 1933 году, политические преследования со стороны нацистов, вынужденную эмиграцию, клевету бывших товарищей по психоаналитическому цеху, приведшую к исключению Райха из Международной психоаналитической ассоциации в августе 1934 года. Исследования жизни людей продолжались…Исследования ради счастья человечества, исследования ради будущего…«Время и общество, в которых мы живем, пока что против нас. Мы зверски работаем, стараясь поддерживать и ободрять друг друга. Мы не утописты-мечтатели, мы продвигаемся, шаг за шагом, от детали к детали с основополагающим взглядом на жизнь, который мы постоянно проверяем. Мы можем в конце концов сломаться, но мы можем и совершить прорыв…», - этот отрывок из письма Вильгельма Райха к своей жене Анни Райх, как нельзя лучше показывает отношение великого ученого к собственной деятельности. Жизнь – это радость, любовь, созидание. К этому надо стремиться, за это надо бороться, даже если окружающая действительность заполнена противоположным: горем, разрушением и насилием. 5) Герберт Маркузе и Вильгельм Райх Справедливости ради следует отметить, что среди мыслителей, которых принято относить к фрейдо-марксистам, существует и иное отношение к теории «инстинкта смерти». Один из самых радикальных и знаменитых представителей Франкфуртской школы Герберт Маркузе в своей книге «Эрос и цивилизация» отстаивает и развивает положения «позднего» Фрейда, критикуя и обвиняя в поверхностности и примитивизме тех психоаналитиков, которые ревизуют фрейдовскую концепцию становления культуры и отвергают теорию «инстинкта смерти». Соответственно критерий «ревизионизма» у Маркузе не соответствует критерию, используемому нами. Истоком ревизионизма Маркузе видит желание «подогнать» психоанализ к тому или иному нравственно-этическому или политическому учению, в том числе и к социализму. Он указывает, что на фоне революционного подъема в Европе определенные положения психоаналитической теории неверно стали воспринимать как «реакционные». Ситуация в обществе побудила некоторых психоаналитиков пересмотреть учение Фрейда и некритично отказаться от части его положений, которые, несмотря на выводы, сделанные на основе этих положений самим основателем психоанализа (представление о невозможности нерепрессивной цивилизации), содержали в себе наиболее радикальные и «подрывающие» элементы, «которые разрывают изнутри доминирующую традицию в западном мышлении и наводят на мысль о повороте в этой традиции». С наибольшей критикой Маркузе обрушивается на представителей самых популярных неофрейдистских школ – культурной (Эрих Фромм) и интерперсональной (Гарри Салливан). Подробное рассмотрение критики этих школ Гербертом Маркузе, критики весьма интересной и справедливой (по крайней мере, по отношению к пропитанным конформизмом идеям Салливана), выходит за рамки данной статьи, ограничимся лишь передачей сути. Маркузе считает важнейшей заслугой Фрейда то, что он смог усмотреть работу репрессии в высших ценностях западной цивилизации, которые «основаны на несвободе и страданиях и их поддерживают». Неофрейдисты же провозглашают противоположное: эти же самые ценности становятся у них «средством против несвободы и страданий – триумфом над репрессией», сводя тем самым научные открытия психоанализа к идеалистическим построениям «философии души». Для нас более интересна оценка Маркузе Вильгельма Райха, также содержащаяся в работе «Эрос и цивилизация». Абсолютно справедливо Маркузе говорит о Райхе как о представителе наиболее «левого крыла» психоанализа, в своих ранних работах наиболее серьезно пытавшегося развить имплицитно содержащуюся в учении Фрейда критическую социальную теорию. Он признает, что именно Райх в своем сочинении «Вторжение сексуальной морали» (1931 год) сделал предметом психоанализа взаимоотношение между социальной структурой и структурой инстинктов, именно Райх выявил, что «сексуальная репрессия в значительной степени определяется интересами господства и эксплуатации и что эти интересы, в свою очередь, определяются и воспроизводятся сексуальной репрессией». Однако, по мнению Маркузе: «понятие сексуальной репрессии остается у Райха «недифференцированным»; он оставляет без внимания историческую динамику сексуальных инстинктов и их срастание с разрушительными импульсами». Причиной этого Маркузе считает отрицание и непонимание Райхом теории «влечения к смерти» и глубинного измерения, открывшегося в поздней метапсихологии Фрейда. Следствием этого отрицания и непонимания, по мнению Маркузе, являются дальнейшая деятельность Райха, скатывающаяся к примитивизму: «…сексуальное освобождение per se становится для Райха панацеей от индивидуальных и социальных недугов…Начинает преобладать беззастенчивый примитивизм, предвещающий дикие и фантастические пристрастия Райха в последующие годы» (см. страницу 257 «Эрос и цивилизация»/Г. Маркузе, пер. А.А. Юдина, изд-во АСТ, 2003 год). Оставим на совести Маркузе обвинения в «дикости пристрастий». Широчайшая работа с массами и постоянные клинические исследования с привлечением новейших открытий в биофизике позволяют увидеть и описать то, что кабинетному мыслителю, пусть даже такому искушенному и радикальному, как Маркузе, кажется «примитивным» или не видно вовсе. Впрочем, сам Маркузе, спустя несколько страниц (см. страницу 264), признает свою недостаточную компетенцию, чтобы критиковать терапевтическую практику неофрейдистских школ (соответственно и Райха тоже) и указывает на существование расхождения между теорией и практикой, характерное для психоанализа и очевидное для самого Фрейда, формулируя его следующим образом: «в то время как психоаналитическая теория признает, что заболевание индивида коренится в болезни его цивилизации, психоаналитическая терапия пытается вылечить индивида с тем, чтобы он мог продолжить функционировать как часть больной цивилизации, не капитулировав перед ней окончательно». Преодоление этого противоречия между теорией и практикой означало для психоанализа выход на иной уровень развития. Но для этого знаний одного психоанализа оказалось мало – необходимо участие широкого радикального общественно-политического движения, то есть социалистического движения. Марксизм должен помочь психоанализу. Психоанализ должен помочь марксизму. Развитие психоанализа оказывается невозможным без участия в борьбе за общество нового типа, где нет места эксплуатации и отчуждению, то есть без борьбы за социализм. Работа Вильгельма Райха в Ассоциации пролетарской сексуальной политике («Секспол») и его последующая деятельность являются великолепным примером диалектического разрешения обозначенного противоречия между теорией и практикой. Это еще раз доказывает, что заслуги Райха, как перед наукой, так и перед обществом, трудно переоценить. 6) Не сгноишь в тюрьме, не сожжешь в огне… Пролетят годы…В. Райх совершит новые научные открытия, наиболее значительным из которых станет открытие и определение жизненной энергии оргона, позволившее основать новую область знаний – оргонную биофизику, во многом являющуюся предтечей современной общепризнанной вегетотерапии. Однако капиталистическое общество далеко не всегда поощряет и стимулирует научные открытия, часто бывает совсем наоборот, как вышло с Вильгельмом Райхом: за попытку производства и распространения оргонных аккумуляторов, памятуя о политических взглядах ученого, американское буржуазное правосудие эпохи истеричного антикоммунизма и «охоты на ведьм» бросило Райха в тюрьму в 1956 году, где он 3 ноября 1957 года умер от инфаркта. В «лучших» традициях 1930-х годов все книги ученого, в которых развивалась оргонная теория, были сожжены, значительная часть архивов с личными и профессиональными записями была разворована. Реакционеры всех мастей приложили массу усилий для того, чтобы учение Вильгельма Райха, его многочисленные открытия и теория сексуальной революции, были оклеветаны, забыты, не дошли до масс. Однако надежды реакции не оправдались: стремление масс к свободе и счастью, к новой лучшей жизни не сгноишь в тюрьме и не сожжешь в огне. Революционный подъем 1960-х по-новому поставил вопрос об освобождении от всех форм эксплуатации и принуждения. Общий рывок к свободе не мог не привести к борьбе и за свободу любви. Учение Райха оказалось востребованным массами революционной молодежи. Его книги стали переиздаваться значительным тиражом, начались бурные дискуссии и обсуждения, совмещенные с практикой: как грибы стали появляться молодежные коммуны, в которых практиковались и утверждались новые отношения между людьми. Райх превратился в «пророка» молодежи 1968 года, его идеи наконец-то нашли благодатную почву. А как обстоит дело в России? Востребованы ли идеи великого ученого современной российской молодежью, современным левым движением? К сожалению, первые издания работ Райха появились в России лишь в 1990-х годах, часть работ Райха до сих пор не переведена на русский язык и не доступна читателю. Предложение крайне ограниченно, в современных книжных магазинах вы в лучшем случае найдете только «Психологию масс и фашизм» издательства «АСТ». В силу ряда причин, в первую очередь финансового плана, предложение и доступность литературы по сексуальной энергетике для молодежи в нашей стране по-прежнему оставляет желать лучшего. Для нас не менее важен другой вопрос: существует ли спрос? Спрос существует, но он пока не настолько велик, как на Западе в 1960-х, однако в последние годы наблюдается тенденция возрастания интереса молодежи к идеям и работам австрийского ученого, в первую очередь это касается набирающего силу молодежного левого движения России. Изменение отношения и появление интереса к фрейдо-марксизму в среде российских левых во многом свидетельствуют об изменении самой природы отечественной левой оппозиции, происходящем в последние годы. Смешанная, «право-левая» оппозиция, «оппозиция 1990-х», пропитанная державническими и консервативными идеями, чуждая революционному марксизму, идеализирующая советское прошлое и не способная критически разобраться в допущенных в советское время ошибках, не могла и не может дать ответы на вопросы настоящего. Она не в состоянии выработать правильную тактику и стратегию борьбы за свободу и социальную справедливость, уже потому, что ограниченно и вульгарно понимает само значение этих слов. Поясню на примере. «Сексуальный революционер»…от этого словосочетания морщатся не только открытые реакционеры, но и часть российских левых, членов коммунистических организаций. В чем же проблема? А в том, что некоторые товарищи не понимают или не хотят понять, что у каждого человека наравне с материальными есть также и сексуальные потребности. Прямое подавление материальных потребностей (например, когда человеку нечего есть или когда его выставляют зимой из собственной квартиры на улицу, что со вступлением в действие нового жилищного кодекса становится крайне актуальным) неизбежно приводит к осознанному активному сопротивлению подавляемого, тогда как подавление сексуальных потребностей предотвращает сопротивление обеим формам подавления. Вот почему реакционеры так превозносят и укрепляют структуры церкви, патриархальную авторитарную семью, веру в «низменность», «греховность» сексуальности и производную от всего этого веру в «вождя», «государство», «нацию», «расу» и т.д., вот почему для детей сегодня хотят ввести, а кое-где уже ввели, новый школьный предмет – «Основы православной культуры». Сексуальное торможение так сильно изменяет структуру личности экономически подавленного человека, что он действует, чувствует и мыслит вопреки своим материальным интересам. Для революционного движения особо важна борьба с сексуальным подавлением и воспроизводящей его авторитарной идеологии. Однако, эти, в общем-то, несложные положения, для части российских левых (для удобства – «старых левых», «оппозиции 90-х») являются не только тайной, но зачастую вдобавок «крамолой» и «развратом». В многочисленных беседах с членами КПРФ (от рядовых активистов до секретарей обкомов) выяснились их крайне реакционные взгляды в вопросах сексуальности, семейных отношений и воспитания детей. Например, на организованных мною в Воронеже летом 2006 года дискуссиях даже многие молодые члены КПРФ (о старых членах этой партии я вообще не говорю) яростно выступали за необходимость введения расстрела для гомосексуалистов, за законодательный запрет абортов и пропаганду семейной жизни по «Домострою». Высказывания в подобном духе, но в несколько смягченной форме, не раз исходили и от лидера КПРФ, Геннадия Зюганова, подтверждая господство консервативно-реакционных взглядов в этой партии. В таких беседах остро ощущаешь непонимание людьми из КПРФ элементарных истин. Непонимание того, что возвращение к домостроевским порядкам полностью противоречит логике истории, что оно не улучшит жизнь людей, а ухудшит, приведет к всплескам безумного насилия и извращенной сексуальности. Прогрессивной альтернативой капитализму является не феодализм, а социализм, при котором воспитание детей будет происходить в условиях рабочей демократии с использованием последних научных достижений сексуальной энергетики, основы которой были заложены Вильгельмом Райхом. К счастью, помимо «коммунистов» такого плана существуют еще и другие – настоящие, изучающие марксизм и с его помощью стремящиеся постигнуть сущность современной системы производственных отношений, тенденции ее развития и возможности ее изменения. Именно здесь кипит настоящая жизнь, именно здесь идет бесконечный поиск и радикальный анализ ситуации в обществе, здесь рождаются новые идеи и творчески развиваются старые. Сексуальная энергетика Вильгельма Райха, как и исследования представителей Франкфуртской школы, для российских новых левых не пустой звук, а пища для ума, основа для творческого постижения мира, органично дополняющая классический марксизм. Проводятся дискуссии и семинары (к сожалению, пока недостаточно часто и регулярно), на которых обсуждаются открытия австрийского ученого, их значение для науки и общества. Приятно отметить, что такие мероприятия стали проходить не только в Москве и в Петербурге, но и в регионах. Например, в Воронеже, где в марте этого года состоялся семинар, посвященный 110-летию со дня рождения В. Райха. В семинаре приняли участие студенты, аспиранты и врачи-психиатры: наравне с проблемами интерпретации сопротивления переноса и влиянием оргонной биофизики на развитие вегетотерапии в двадцатом веке были рассмотрены и социологические исследования Райха, а также причины его разногласий с Фрейдом. Вопреки всем трудностям, связанным с изданием и распространением литературы, в последние годы стали появляться интересные теоретические исследования в виде статей и книг, написанных российскими авторами левых взглядов с опорой на фрейдо-марксизм. Особо следует выделить работу Василия Колташева. В своей последней книге «Эрос и бюрократия», вышедшей в прошлом году, он, взяв за основу своего метода фрейдо-марксизм и деятельностный подход, разработанный советскими психологами, проводит исследование сексуальной жизни столь специфичного слоя общества, как российское чиновничество. Глубокий анализ сновидений, сексуальных фантазий, ритуалов ухаживания и семейного быта бюрократов, проделанный автором, а также выводы, к которым он приходит, делают книгу важной и беспрецедентной, как с научной, так и с политической точки зрения. Книга, вызвавшая множество положительных отзывов у людей, ориентированных на свободу (в первую очередь у левой молодежи), национал-бюрократическими вожаками КПРФ и СКМ (молодежная организация КПРФ) была принята в штыки, воспринималась ими, чуть ли не как личное оскорбление. Правда, как говорится, глаза колит… Хочется надеяться, что обозначенная тенденция будет расти, и через несколько лет в России появится что-то наподобие немецкого «Секспола» начала 1930-х. Трудно переоценить значение подобной организации для противодействия пропаганде реакционеров и борьбы за освобождение человечества. Организация такого рода, безусловно, нужна, тем более что в России реакция сильна, как никогда, и наступает буквально на всех фронтах – экономическом, политическом и культурном. Однако существуют серьезные препятствия на пути создания российского аналога «Секспола», причем не только внешние, связанные с крайне реакционной политикой буржуазной власти, преследующей и притесняющей независимые объединения, но и внутренние препятствия, связанные с раздробленностью левого движения и нехваткой квалифицированных кадров, располагающих должными знаниями и навыками. Не преодолев внутренние препятствия, российские левые вряд ли когда-нибудь смогут преодолеть внешние. Идеи молодежных движений 1960-х по-прежнему живут в головах и сердцах ищущей молодежи. Мечта воскресить Лето Любви вкупе с осознанием невыносимости существования в мире насилия и отчуждения порождают новый порыв к свободе и настоящему счастью. Этим летом я побывал на «РАДУГЕ» (RAINBOW), собрании ради мира и любви, фестивале хиппи, проходящим в разных уголках планеты, в том числе и в России. Сотни молодых людей со всех концов нашей страны (от Архангельска до Владивостока), из стран ближнего и дальнего зарубежья, путешествуя преимущественно автостопом, собрались на юге Воронежской области ради достижения гармонии с окружающим миром, во имя нового типа организации общества, главные ценности которого – Любовь и Свобода. «Зачем люди придумали Радугу? Чтобы на Земле было меньше насилия, чтобы на маленьком клочке земли устроить жизнь так, какой она могла бы быть повсюду - повсюду, где помнят, что есть слово "добро" - без лжи, государства, правителей, денег, статусности, жадности, воровства, дискриминации, войн, убийств, драк…. Устроить собственную жизнь и разнести способ организации этой жизни по миру, в итоге, само собой - всеобщее счастье и благоденстствие. И лев возляжет рядом с ягненком...», - читаем мы в тексте Любавы, автора сайта hippy.ru. На РАДУГЕ иной ход жизни и иной ход времени. Для людей РАДУГИ время утрачивает свой целевой характер, они освобождаются от давления ситуаций, в которых прожитые минуты согласно принципу буржуазного мира «time is money» должны быть выражены в долларовом эквиваленте. Время здесь течет как-то по-иному, его сложно измерить стрелками часов, сложно понять, где день, а где ночь, где сон, а где бодрствование – время теряет привычные физические признаки и превращается в чистое бергсоновское существование. Прислушавшись к вибрациям, начинаешь понимать коллективное послание во внешний мир (Вавилон): «Хватить валяться в своих городских могилах, время от времени посещать музеи-рестораны и выпивать в них бокал отменного труппного яда культуры», - кричат сердца молодежи, - «Освобождайте себя и других, вырывайтесь из сансары товарного производства!», - эти слова витают в воздухе, столь сладком, нежном и необычно волнующем. Здесь определенно что-то происходит, и это «что-то», несомненно, содержит в себе элементы общества будущего. Конечно, были и определенные сложности, в частности, касающиеся взаимоотношений с жителями окрестных деревень, были и некоторые внутренние проблемы. Однако все они оказались разрешимы, и фестиваль удался. РАДУГА – это прекрасно, РАДУГА – это наивно. «Нет прекрасного без наивности», - учил Бертольт Брехт. Наивное есть эстетическая категория, и самая конкретная... На фестивале мне удалось провести несколько семинаров, посвященных современному левому движению и его ценностям. Во время многочисленных дискуссий о свободной любви и сексуальной революции были вскрыты причины возникновения и распространения патриархальных ценностей и моделей сексуального поведения (в связи с чем они появились и кому они выгодны). Сексуальная революция рассматривалась как неотъемлемая часть революции социальной (также ее рассматривал В.И. Ленин – см. переписку с Кларой Цеткин). Логичным выводом дискуссий было осознание ее участниками того, что путь освобождения любви от оков экономического и духовного гнета есть путь к социализму. В буржуазном мире секс воспринимается многими как наркотик, позволяющий на время преодолеть отчуждение, но не устранить его вовсе (так как это невозможно не выходя за рамки капитализма), в некотором смысле такой секс - это бегство от самого себя, тогда как настоящая любовь, наоборот, есть процесс познания – познание и «открытие» самого себя через познание партнера. Левые обязаны разоблачать буржуазные мифы и предрассудки, нести в массы иное представление о любви, отличное от господствующих, где проблема любви сводится исключительно к проблеме объекта. Изучение идей Вильгельма Райха окажет российским левым огромную помощь в этой непростой, но необходимой работе. В целом сегодня для российской молодежи характерен низкий интерес к политике, однако в молодежной среде наблюдается появление интереса к психологии, в частности к психоанализу, что само по себе похвально. Надеюсь, вскоре, разобравшись в собственной психике и психике окружающих, у парней и девушек появиться стремление к общественной деятельности, направленной на духовную эмансипацию человека, невозможную без освобождения от экономических уз, и интерес к психоанализу, таким образом, породит интерес к марксизму. Новое левое движение, набирающее силу в последние годы, свободно от разного рода догм и давно отживших табу. Нет таких вещей и явлений, которые бы не попали в поле зрения радикальной критики и не подверглись анализу современными марксистами. Марксистская мысль пробуждается от тяжелого сна 1980-1990-х годов. Этот процесс происходит во всем мире. В том числе и в России. Пророки неолиберализма рано возвестили «конец истории». Главная партия на великой шахматной доске еще не сыграна. Повышенный интерес к личности, к психической жизни человека, а также уважение и широкое понимание прав и свобод есть залог грядущих революционных побед. Не осознав этого, продолжая мыслить по механически заученным позднесоветским схемам, у отечественных левых нет перспектив. Российское левое движение требует новых ориентиров и новых знаний. Ему не нужны картонные формулы седых партийных старцев, ему нужна реальная жизнь и творческий поиск, поиск, в том числе и в любви. Михаил Ларинов Воронеж, 2007 год (ранний вариант статьи опубликован в журнале ИГСО «Левая Политика» №2, 2007)