ПЕЧАЛЬНАЯ СУДЬБА
САНДИНИСТСКОГО ФРОНТА НАЦИОНАЛЬНОГО ОСВОБОЖДЕНИЯ
По случаю отмечаемого 30-летия победы Сандинистской революции мы размещаем перевод материала с левокоммунистического сайта www.sinistra.net, изначально напечатанный в издании "Эль пролетарио" в мае 1979 года, то есть за два месяца до победы сандинистов и изгнания Сомосы. Перевод с немецкого языка выполнен Денисом Сониным, редакция - Михаила Ларинова. Текст содержит резкую критику политики Сандинистского фронта национального освобождения. Несмотря на ряд расхождений между нами и бордигианцами в оценке революционного потенциала герильи в странах "третьего мира", мы считаем материал достаточно интересным для дискуссии, содержащим положения, частично ли полностью подтвердившиеся дальнейшим развитием событий, потому и предлагаем его вашему вниманию.
Как буржуазная, так и революционная пресса распространяют мнение, что социальные волнения, которые потрясают Никарагуа с начала 70-ых годов - и, в частности, восстания в августе – сентябре 1978 года инициировались и возглавлялись Сандинистским фронтом национального освобождения. Даже из простого описания борьбы можно увидеть, что это было не так. Даже хронологически акции Сандинистского фронта всегда следовали за стихийным движением эксплуатируемых масс, которое он не организовал и не подготовил ни в политическом, ни в военном смысле. Герилья, ведомая Сандинистским фронтом, протекала без серьезной связи с реальным движением трудящихся масс в деревне (которым практически каждый приверженец сандинистской герильи на словах придает основное значение) или в городах, которые сыграли решающую роль в народных восстаниях.
Поверхностное впечатление сандинистского руководства движением, не может скрыть того, что между устремлениями лидеров сандинистов и эксплуатируемыми массами проходит разделительная полоса и, что еще важнее, исторически, путь Сандинистского фронта национального освобождения и путь борьбы эксплуатируемых масс необратимо расходится в разные стороны. Уже тот факт, что Социалистический Интернационал и даже католическая церковь, эти два жандарма капиталистического мирового порядка, оправдывают и даже хвалят борьбу Сандинистского фронта национального освобождения, должен поставить революционный характер этой организации под сомнение. И все же, самое решающее доказательство пропасти между Сандинистским фронтом и революцией это ставшая явной тенденция плыть в фарватере буржуазной оппозиции, антиреволюционную роль которой мы можем проследить.
От романтики герильи к буржуазному реформизму
Эта тенденция сразу бросается в глаза, если сравнить романтичные мечтания, которым предавались лидеры герильи в поэтических вершинах тропических гор перед тем, как социальный кризис разразился, с позициями, которые они заняли после. Конечно же, зародыш позднейшего падения лежит уже в первоначальной позиции, так как ее содержание мелкобуржуазно и выражалось в демократических принципах народных фронтов, а также в национализме, который отчетливо просвечивал в провозглашении континентального характера революционной борьбы. Но все-таки, в тот период соглашательские позиции отступали перед революционными принципами. Посмотрим же, как это развитие в итоге привело к самому обычному буржуазному реформизму на программном уровне.
Программа Сандинистского фронта национального освобождения 1969 года объясняла цель организации следующим образом:
«FSLN - это военно-политическая организация, имеющая целью захват власти, разрушение бюрократического и военного аппарата диктатуры и учреждение революционного правительства на основе союза рабочих и крестьянин при участии всех антиимпериалистических сил страны».
Между тем разразившийся экономический и социальный кризис вывел на передний план борьбу рабочих и крестьянских масс, рассматриваемых сандинистами, как основу революционного правительства. Возникла ситуация, требующая превращения революционных слов в революционные дела. Вопреки препонам реальности, осуществилась антиимпериалистическая мечта герильи - и, вдруг, слова сандинистов … сильно изменились. Когда в 1977 поднялась новая мощная волна социальной борьбы, для Сандинистского фронта (в первую очередь для доминирующей внутри него тенденции «Терцеристас» - прим. Ред.) начался, как обычно говорят – «новый период», при котором больше уже не говорится о борьбе за власть с опорой на рабочий класс и крестьянство. Теперь стратегия действий сандинистского руководства находится, наоборот, под знаком союза с буржуазной оппозицией.
«Терцеристас», которые откололись от тенденции «Долгая народная война», начали новую фазу атаки 12 октября 1977 года, то есть в тоже время, когда появилось «Заявление двенадцати». Авторы этого заявления – «группа двенадцати» в апреле 1978 характеризовались изданием «Луча Сандиниста» следующим образом :
«Группа лиц свободных профессий, интеллигентов, предпринимателей и священнослужителей», - одним словом, сливки буржуазии. «Группа двенадцати» создала смычку сандинистов с крупной буржуазией, и этот союз начал удаляться все дальше от начальной программы.
Таким образом, антиимпериалистическая и антиолигархическая борьба с опорой на рабоче-крестьянский союз была отодвинута в сторону. На ее место приходит борьба исключительно против Сомосы, которая опирается не на четко обозначенные классы, а на союз со всеми противниками Сомосы. Такое поведение «Терцеристас», началось с незамедлительного ответа на «Заявление двенадцати»:
«Мы принимаем приглашение к участию в национальном решении в соответствии с заявлением наших 12 сограждан. Однако мы должны подчеркнуть, что не может быть никакого решения судьбы Никарагуа, прежде чем не исчезнет Сомоса и его режим (...). Сомоса должен уйти, сомосизму нет больше места в рядах армии и в правительстве. Необходимо очистить государство от пагубного аппарата коррупции и преступлений, который представляет собой диктатура. Тогда Сандинистский фронт национального освобождения будет готов участвовать совместно со всеми честными, патриотически-настроенными элементами страны в поиске национального решения. (...) наша непосредственная цель состоит в том, чтобы освободить Никарагуа от диктатуры Сомосы, чтобы страна вступила на путь действительно демократического развития». (Процитировано по «Че Гевара» , номер 3, орган хунты революционного руководства).
Удалились от программы 1969 на километровые масштабы! Речь идет больше не о том, чтобы разбить бюрократический и военный аппарат, а чтобы только удалить из него Сомосу. Более того, Сандинистский фронт национального освобождения даже отказывается от попыток руководства борьбой против Сомосы (не говоря уже о том, чтобы захватить власть революционно!). Теперь он ограничивается требованием очищения государственного аппарата от Сомосы (прощай, классовое понятие государства!) Но от кого они это требуют, как не от буржуазии? Постановкой снятия Сомосы и демократизации страны в качестве главного требования Сандинистский фронт национального освобождения вступил на болотистую почву буржуазной оппозиции.
Эта полная капитуляция перед буржуазным реформизмом проявилась еще более отчетливо в следующем 1978 году, когда «Терцеристас» играли ведущую роль в вооруженных сандинистских акциях в августе-сентябре.
Программа 1978 года
«За что борется Сандинистский фронт совместно с народом?» - так называлась программа, которая появилась в 1978 году.
Вступление этой программы подтверждает отказ от революционных требований 1969 года. Цели снижаются до банальной антисомосовской позиции выше цитированного текста.
Цель теперь такая:
«Привести демократическое правительство к власти» (выделено в оригинале)
Вместо требования 1969 года «революционного захвата политической власти» Сандинистским фронтом национального освобождения.
Несмотря на то, что исчезают существенные экономические и социальные мероприятия антиимпериалистического и антиолигархического характера 1969 года (пусть даже расплывчатого толка) и на их место заступает исключительно экспроприация Сомосы и его сообщников, мы все же должны подчеркнуть несколько важных изменений и в других решающих пунктах.
Вооруженные силы: программа 1969 говорила о ликвидации национальной гвардии и «создании революционной и патриотической народной армии». Рабочие, крестьяне, студенты и "другие (?)" должны быть вооружены, и иметь возможность организовываться в народную милицию. Речь шла о классической формулировке радикальной мелкобуржуазной демократии. В 1978 удивительным образом забывается требование ликвидации национальной гвардии. Напротив, речь теперь ведется об образовании «новых национальных вооруженных сил», «демократических народных вооруженных сил». Исчезла не только формулировка «революционные», которая, несомненно, была бы неприятна буржуазии, но и "народная милиция", которая могла бы быть еще неприятнее. Теперь речь идет о классической буржуазно-реформистской формулировке. Однако остается кое-что еще худшее, а именно отношение к членам национальной гвардии. В 1969 Сандинистский фронт писал, что солдаты национальной гвардии революционной армии могут присоединяться при следующих условиях: «они должны поддержать герилью», «их руки не должны быть запачканы кровью революционеров», «они не участвовали в грабеже по отношению к народу». В 1978 требования ослабили настолько, что практически вся национальная гвардия смогла бы присоединяться к «новым патриотическим народным вооруженным силам». Речь уже идет не только о солдатах, но и об офицерах, и условие ограничивается наряду с поддержкой Сандинистского фронта национального освобождения только тем, что они «пополняют наши ряды» или «сдадутся нашим силам»! Офицеры национальной гвардии: В день, в когда буржуазия и ее господин, американский империализм, решится послать Сомосу в пустыню, вы должны перейти на сторону сандинистов, тогда вы сможете сохранить свои чины и должности! До тех пор дальше вы могли производить убийства, не задумываясь о будущем.
Тем временем, Томас Борхе, официальный представитель воссоединенного Сандинистского фронта национального освобождения, объясняет испанской газеты "El País" , что Сандинистский фронт «может вести переговоры с национальной гвардией, чтобы прийти к пониманию и соглашению, исходя из интересов никарагуанского народа».
Как будто бы недостаточно, он просит милости для этих наемников контрреволюции:
«Я хотел бы указать на нашу далеко идущую готовность к великодушию по отношению к нашим настоящим или будущим пленникам». Без комментариев.
Отношение к империализму: в программе 1969 говорилось о том, чтобы «положить конец американскому вмешательству» и «избавиться от военной американской миссии». Особенный параграф был посвящен отмене договора Брайана - Чаморро, который «сделал из Никарагуа и других Центральноамериканских стран колонию американского империализма». Что касается внешней задолженности, объяснялось, что «навязанные стране американскими монополиями ростовщические займы не признаются». В 1978 понятие американского империализма… исчезает и, следовательно, исчезают также направленные против него в 1969 году мероприятия. Чтобы не нарушить торговые обычаи, ведутся расплывчатые речи о том, чтобы «прекратить любое иностранное вмешательство». Как это сделать, и о каких иностранных державах идет речь, программа не высказывается, очевидно, чтобы не затронуть Белый дом и Картера. Перечисление в 1969 году империалистических держав, власть которых нужно упразднять, теперь заменяется трусливой формулировкой, не признавать соглашения, «которые нарушают нашу независимость, наш суверенитет и наше достоинство (!)». При таких дипломатических заявлениях остается открытой дверь для признания всех соглашений. Про отношение к пресловутым «займам», - которые являются ничем иным, как формой империалистической эксплуатации - больше вообще ничего не говорится! Это, конечно же, не значит, что про них "забыли", а значит то, что от этого пункта программы 1969 года решительно отказались.
Томас Борхе разъяснял это в уже процитированном интервью:
«Мы заинтересованы в расширении дружественных отношений со всеми народами и правительствами мира, включая США, конечно, при условии, что наше достоинство и наш суверенитет полностью признаются. Мы не хотели бы, чтобы между нами и всеми другими странами оставались искусственные противоречия». (Иго колониального господства - это искусственное противоречие!). «Важный аспект в этом смысле - это наша уже выраженная готовность признать все прежние обязательства. Мы готовы без демагогии и без резкого тона (!) вести переговоры по пересмотру условий кредитов с заграницей».
Движение Народного Единства
Хотя это была программа одной из трех существовавших тогда тенденций Сандинистского фронта национального освобождения («терцеристас), программа 1978 года показала уже вполне ясное соскальзывание сандинистов к политике полнейшего хвостизма по отношению к оппозиционной буржуазии, а также по отношению к империализму, покорным слугой которого является буржуазия. И, в действительности, на новую программу Движения народного единства, на основе которой должны были объединяться все три тенденции, сильно повлияла программа 1978 года.
Движение народного единства было основано в ноябре 1978 года, то есть через несколько недель после подавления народного восстания. Оно целиком и полностью соответствует представленному «терцеристас» курсу на широкий фронт антисомосовских сил, т.е. на союз со все более широкими слоями буржуазии, что видно уже из состава движения: почти все участвующие организации – а их 25 – представлены исключительно студентами, художниками, интеллигентами, людьми свободных профессий, выходцами из буржуазных кругов всех сортов.
Что касается существенных пунктов, таких как вооруженные силы и империализм, программа Движения народного единства перенимает высказывания сандинистской программы 1978 года. Одновременно это обозначает еще один шаг вперед в печальном хвостистском пути сандинистов, которые поддержали Движение народного единства без оговорок и, очевидно, в значительной степени участвовали в написании программы движения. Так как многое "уточнено" теперь гораздо сильнее, чтобы дать дополнительные гарантии буржуазии.
Первое «уточнение» можно найти уже во вступительной части политической программы. Целью является: «разбить диктатуру Сомосы и инициировать смену правительства».
Опускается любые неудобные ссылки на революционное устранение диктатуры, которое могло бы указать на преимущество силы перед грязными, поощряемыми империализмом закулисными переговорами. И через постановку цели «инициировать смену правительства», становится ясна готовность подчинить этим переговорам хвалимую раньше вооруженную борьбу. "Разбиваются" здесь, собственно, только последние революционные принципы. Так как революция обозначает разрушение государства, в то время как смена правительства подразумевает непрерывность существования государства.
Следующий абзац, касающийся правительственного вопроса, производит еще одно "уточнение" для успокоения буржуазии. Теперь говорится о правительстве «демократического единства», а не о «народном правительстве», так как это, пожалуй, вызвало бы неприятные воспоминания буржуазии о предыдущих народных волнениях. Даже программные формулировки производят впечатление, что рабочие и крестьянские массы подлежат полному отстранению от власти и от политики!
Также в части, касающейся правовой структуры государства, внесены два «уточнения», которые доказывают чисто реформистский характер сандинистов. В пункте третьем (демократизация страны) появляется такое модное ныне в Латинской Америке «Учредительное собрание», которое должно «переработать национальную конституцию» и придать ей демократическое содержание. В аннулирование конституции Сомосы не было бы по сути, ничего революционного, но все же, характерно, что такая цель даже и не ставится: конституция «перерабатывается», т.е. все существенное остается, прежде всего, принимая во внимание непрерывность существования государственного аппарата.
Действительно, как мы уже узнали из Сандинистской программы 1978 года, которую практически повторяет Движение Народного Единства, армейская иерархия сможет сохранить все свои посты. Также и юстиция и даже судейское сословие, которое юридически обслуживало диктатуру Сомосы и осудило на смерть или мучения бесчисленное количество революционеров и рабочих, остаются. Программа говорит лишь о том, чтобы: «переделать судебную систему, чтобы придать ей демократичный характер» и «устранить коррупцию органов власти и продажность судей».
Буржуазным властителям нечего бояться. «Сандинистская народная революция» не что иное, как смена правительства с несколькими безобидными маленькими реформами в итоге.
Как будто бы этого недостаточно, Сандинистский фронт (посредством Движения Народного Единства) производит также в экономической части несколько уточнений того же сорта. Частным предприятиям гарантируется поддержка со стороны «правительства демократического единства» и участие в разработке «индустриального плана развития» (пункт 9). В аграрном вопросе (пункт 8) приходит конец утопиям времен герильи. Крупных землевладельцев уверяют, они не должны больше опасаться требуемой ранее Сандинистским фронтом и направленной против них аграрной крестьянской революции. «Комплексная аграрная реформа», которую теперь проповедуют сандинисты через Движение Народного Единства, даже поможет крупным землевладельцам! Коронный пункт 7 мероприятий, из которых должна состоять эта реформа (суть которой ограничена экспроприацией недвижимого имущества Сомосы), состоит в том, что «государство предоставит всем производителям (большим, средним и малым) кредиты». На этом закончили бывшие апостолы антиимпериалистической крестьянской революции!
Путь сандинистов, их развитие, от герильи, которая должна была мобилизовать, прежде всего, крестьянство для борьбы против империализма и крупных землевладельцев, к чистым прихвостням буржуазного демократического реформизма (что ныне поддерживается и американским империализмом) имеет важное значение. Уже Куба и кастризм показали банкротство мелкобуржуазного демократического радикализма в Латинской Америке в его развитии. Сандинисты привели этому дополнительное подтверждение. Даже сторонники вооруженной борьбы, становясь на почву буржуазной демократии, в настоящее время обречены осознанно или неосознанно превратиться в силу контрреволюционного маневрирования. Маневр, который проводит империализм и его сообщники из местной буржуазии, состоит в том, чтобы использовать демократизацию различных «диктатур» как вспомогательное средство для защиты соответствующих государств от социального взрыва, который будет во многом определяться ходом борьбы пролетариатом и неизбежно произойдет вследствие мирового кризиса.
Банкротство мелкобуржуазного радикализма это одновременно призыв к единственно последовательной революционной линии - к подготовке пролетарской и коммунистической революции в масштабе целого континента, для чего необходим специальный инструмент - партия, находящаяся в радикальной оппозиции к демократии и ко всем ее партиям. Только такая программная установка позволит стать революционным пролетарским и крестьянским массам составной частью успешной всемирной борьбы за свержение империализма и его местных союзников. Только она может защитить честных революционеров, которых смогли ввести в заблуждение Сандинистские «подвиги», от того, что они растратят свое бесспорное мужество, бесспорную решимость, энергию и даже саму жизнь впустую или, что еще хуже - позволят злоупотребить ими в интересах врага.
Перевод с немецкого языка выполнил Денис Сонин, редакция - Михаила Ларинова
|
